четверг, 26 февраля 2015 г.

Портрет Иды Рубинштейн

           
В. Серов
Портрет Иды Рубинштейн
Фрагмент
                    В дягилевских «русских сезонах» в Париже на сцене Гранд-опера, блистала несравненная Ида Львовна Рубинштейн (1880 – 1960). Танцовщица-любительница, ученица Михаила Фокина, она исполняла роль царицы Клеопатры в одноименном балете своего наставника и роль Зобеиды, в поставленной им же, «Шехерезаде». Успех сопутствовал громоподобный.
    Весной 1910 года Валентин Александрович Серов приехал в Париж с дочерью Ольгой, старшей из его шестерых детей. Им довелось посетить Гранд-Опера 4 июня 1910 года, где они смотрели «Шехерезаду» с участием Иды Рубинштейн. Серов сразу подпал под обаяние танцовщицы и «нашёл в ней столько стихийного подлинного Востока», что решил, во что бы то ни стало, её писать. Она показалась художнику новым воплощением египетской Клеопатры. Любуясь её утонченными темпераментными танцами, можно было представлять себе древние Ассирию и Египет, «каким-то чудом воскресшие». «Монументальность есть в каждом её движении – просто оживший архаический барельеф». «У неё рот раненой львицы, а смотрит она в Египет», - говорил Серов с несвойственным ему, человеку очень сдержанному, волнением.Внешность танцовщицы также не оставляла никого равнодушным. Одна из кузин Серова, Нина Яковлевна Симонович-Ефимова, жившая тогда же в Париже, оставила словесный портрет Иды Рубинштейн: «Овал лица, как бы начертанный без единой помарки счастливым росчерком чьего-то лёгкого пера, благородная кость носа. И лицо милое матовое, без румянца, с кипой черных кудрей позади. Современная фигура, а лицо – некоей древней эпохи. Из былинной Индии». Образ, будто вырванный из обычной среды. Знаменитая танцовщица, которую знали все и принимали в обществе, появлялась на сцене полуголой, также  сохранились её фотографии в стиле ню. Серов предложил ей позировать ему обнаженной. В начале 20 века это должно было вызвать недоумение критики, недалеко было и до публичного скандала.
    Во второй половине мая – июне 1910 года, когда писался портрет, Серов снимал помещение домовой церкви в католическом монастыре Сакре-Кёр, около бульвара Инвалидов. Там же была его мастерская. Когда Ида Рубинштейн направлялась к художнику и шла по двору, из всех окон высовывались жильцы. Люди буквально пожирали эту необыкновенную женщину глазами, многие восхищались, а друзья были просто в неё влюблены.







Ида Рубинштейн - 
звезда серебряного века
фото

    Портрет Иды Рубинштейн наделал много шума. Серова упрекали в модернизме. Репин пришёл в отчаяние, воскликнув: «Да это же гальванизированный труп!» Хотя потом писал, что даже самое неудачные произведения Серова «драгоценности». «Вот, например, его «Ида Рубинштейн». Но как она выделялась, когда судьба забросила её на базар декадентщины». Действительно, Серов сотрудничал с объединением «Мир искусства», дружил с представителями новой русской культуры рубежа 19 – 20 веков, в частности с художником и искусствоведом Александром Бенуа, который являлся лидером молодых выразителей потребностей русского искусства. Особенность искусства того времени заключалась в его необычайной многоликости. Самые разнообразные эстетические тенденции эпохи, способы преображения натуры демонстрировались на выставках, соревнуясь с выдающимися художниками европейского модерна. Серов тоже участвовал в этих выставках. Работы лучшего портретиста России узнала публика Вены, Берлина, Мюнхена, Венеции, Рима.
    Художник относился к своей новой модели с восхищением. Стильная, изящная, но отнюдь, не настолько измождённая, как живописал Серов, танцовщица рисовалась ему в новом образе. Создавая на холсте сложный характер Иды, он намеренно подчеркивал не реальные, но гротескные формы, используя многочисленные контрасты: линейные, цветовые, фактурные. Это скорее, формула модерна, а не живая женщина. И одновременно – портрет.


   В. Серов
Портрет Иды Рубинштейн
Холст, темпера, уголь.
1910 год. ГРМ, СПб

    Серов воспроизвёл фигуру Иды Рубинштейн в сложном повороте. Контур тела предельно заострён. Композиция, отвечая требованиям модерна, построена так, что кажется, танцовщица распластана по стене. Лицо обращено к зрителю, но куда на самом деле обращены эти больные страдающие глаза львицы? Синие подглазья, карминово-красный рот. Несмотря на изящество позы, обнаженное тело написано «мёртвыми» красками на фоне жёлтой стены и синего покрывала. Драгоценные перстни - на пальцах рук и ног. Длинный зелёный шарф напоминает змею, от укуса которой скончалась египетская царица. При всей внешней экстравагантности, Ида Рубинштейн выглядит беззащитной и очень грустной. Сюжет можно истолковать как предсмертный танец Клеопатры со змёей. Тема прощания и близкой смерти отражена в этом больном взгляде. Умирающая красавица будто превращается в изваяние, становясь кумиром эстетства начала 20 столетия.

    Серов выставил портрет Иды Рубинштейн весной 1911 года на Международной художественной выставке в Риме. Тут же его обвинили в модернизме. Критики неистовствовали с пеной у рта. Нашлись и поклонники. Поступило предложение директора музея Александра  III (Русского музея), графа Дмитрия Ивановича Толстого продать ему картину для экспозиции, на что Серов согласился. «Это приобретение, вспоминает Ольга Серова, - вызвало ропот в некоторых художественных кругах, и раздались голоса, требовавшие удаления картины из музея. Серов писал по этому поводу М.С. Цетлин:
  «Остроухов (художник, друг Серова) мне, между прочим, говорил о Вашем намерении пристроить у себя бедную Иду мою Рубинштейн, если её, бедную, голую, выгонят из музея Александра на улицу.
   Ну, что же, я, конечно, ничего не имел бы против – не знаю, как рассудят сами Рубинштейны, если бы сей случай случился. Впрочем, надо полагать, её под ручку сведёт сам директор музея граф Д.И. Толстой, который решил на случай сего скандала уйти. Вот какие бывают скандалы, т. е. могут быть. Я рад, ибо в душе – скандалист, да и наделе, впрочем». 2
   
    Портрет Иды Рубинштейн – апофеоз нового стиля позднего Валентина Серова - самый нетрадиционный для своего времени. Мастер возвысил свою героиню, не впадая в пафос, впрочем, он умел обобщать и создавать не похожее, не имеющее аналогов в искусстве, даже в свою многоликую эпоху.





Примечания

1         Грабарь И. «Валентин Александрович Серов. Жизнь и творчество. 1865-1911. М. 1965
2         Серова О.В. Воспоминания о моём отце Валентине Александровиче Серове. Ленинград. Искусство, 1986

Фото взято из интернета



суббота, 14 февраля 2015 г.

Артистические портреты


                  

В.А. Серов
Автопортрет
             Начало 90-х годов XIX века. Валентина Серова высоко ценит русская художественная среда, соратники по искусству: Репин и передвижники. Он молод, его интригует сам феномен индивидуальности артиста, человека творческого, знаменитого, избранника Бога и Фортуны.
    В 1890 году Савва Мамонтов заказал Серову портрет знаменитого итальянского певца, часто гастролирующего в Москве и Санкт-Петербурге – Анджело Мазини. Знаменитый певец – артистически вальяжный, немного капризный, что дозволяется любимцу публики, позировал неизвестному художнику с оттенком снисхождения, изображая слегка утомленного короля сцены. Серов тоже включился в игру, изображая подневольного мастера кисти, пишущего превосходившего его «балованнейшего из баловней оперной сцены». Художник вспоминает об этом времени с оттенком далеко не всегда, присущей ему удовлетворенности своей работой: «Портрет идёт – если не вышел – недурно, т.е. похож… Всем нравится, начиная самого Мазини, весьма милого в общежитии кавалера. Предупредителен и любезен на удивление, подымает упавшие кисти вроде Карла V у Тициана». 1


Портрет А. Мазини
1890 год. ГТГ


    Живописная манера портрета напоминает работы старых мастеров. На память сразу приходят Халс и Веласкес с присущей им обоим артистической небрежностью, широким, точным мазком, шикарным черным цветом и холодным колоритом.
   
    В следующем году Серов пишет портрет другого оперного корифея - Франческо Таманью. Певец изображен с гордо поднятой головой и вдохновенным взглядом, направленным мимо зрителя. Берет на голове – артистический аксессуар и, в то же время, как будто сошедший с полотен мастеров 17 века, и придаёт портрету парадность. Живопись – золотисто-перламутровая, напоминает колорит полотен Рубенса и Ван Дейка.


Портрет Ф. Таманьо
1891 год. ГТГ


    Вокруг портрета Таманью разгорелись споры. Многие восторгались, но раздавались и грубоватые отрицательные отклики: «написано шваброй», «слишком бесформенно». Кое-кого из почитателей Серова смущала эскизная манера письма. Несмотря на это впечатление недосказанности, незаконченности, портрет производил неизгладимое впечатление. «По талантливости кисти, по силе письма и по жизненности г. Серов взял здесь такую высокую ноту, которую не дотянуть и Таманьо 2», - пишет один из критиков того времени. Очень высокая оценка, особенно в сравнении с талантом певца, на чьих спектаклях дамы падали в обморок, а сам певец затягивался в корсет, чтобы убавить природный звук голоса. Серову  же было достаточно одним сочным мазком обозначить экспрессивную артистическую манеру Таманьо. Именно в «незаконченности» портрета Серов выражает право художника – «не договаривать» того, что невозможно выразить средствами живописного портрета. Какой широкий простор для воображения зрителя!
  
    Почти одновременно с портретом Таманьо, Серов пишет своего товарища художника Константина Коровина. Несхожие характерами, они были неразлучными друзьями, за что Савва Мамонтов наградил их шутливым прозвищем «Коров и Серовин». Всеволод Мамонтов вспоминает: «Серов, неизменно аккуратно одетый, тщательно причесанный, был был всегда обаятелен и на вид угрюмо-серьёзен, а Коровин отличался непостоянством, в достаточной степени легкомыслием, малоприятной «художественной» небрежностью в костюме. «Паж времен Медичисов» - прозвал его Серов за вечно торчащую у него между жилетом и брюками белую рубашку. Серов был выдержанного стойкого характера и очень определенного образа мыслей, Коровин же метался, как былинка на ветру: сегодня он на похоронах Баумана… даёт сто рублей в кассу революционеров, а завтра  с излишней почтительностью заигрывает перед директором императорских театров». 3


Портрет К. Коровина
1891 год. ГТГ


    Портрет друга «Костеньки Коровина» Серов стилизует под его собственную, красочную манеру. Яркие пятна цвета сочетаются с серебристой воздушной средой фона. «Артистическая небрежность» и «вихлястый» по словам самого Серова, характер Коровина очень подходит к этой манере письма. Перед нами артист, творческая личность. В его небрежной позе никто не увидит банкира и, даже, не будь здесь изображены аксессуары художника, палитра, открытый ящик с красками и пейзажные этюды на стене, видно, что это отдыхающий человек искусства. Он удобно полулежит на софе, с удовольствием позируя приятелю. Лицо Коровина, в противоположность костюму и окружающей обстановке, поданным широко, даже несколько небрежно, наоборот, написано бережно и тепло. Серов любуется простым русским лицом друга, чьим дарованием колориста он искренне восхищался и утверждал, что Коровину лучше, чем ему, даётся творческая работа. Эта искренняя оценка таланта друга сквозит и в композиции и колорите портрета, выдержанном в мажорных, восторженных, ярких тонах.

    Через два года Серов создает прекрасный психологический портрет великого мастера пейзажа - Исаака Левитана. В отличие от жизнерадостного Коровина, Левитан написан в коричневых тонах и на сумрачном фоне. Он не позирует, он сосредоточенно смотрит перед собой, внутрь себя. Черные глаза наполняют думы. Невеселые эти думы, как и само состояние души, характер много страдавшего художника, чьи полотна переполняет тоска и боль.


Портрет И.И.  Левитана
1893 год. ГТГ

    Обстановка на этот раз не имеет значения для характеристики образа. В глубокой задумчивости, Левитан тихо сидит в плетёном кресле. Полумрак, никаких атрибутов, принадлежащих живописцу. Исаак Ильич – человек замкнутый, сентиментальный, лирик. Глубокие лирические чувства пробуждают в душе зрителя его картины. Свет от невидимого источника падает на лицо и руку художника. Свет играет существенную роль в замысле Серова, он особенно важен для характеристики портретируемого, его душевного состояния.

    В портретах 1880 – 1890-х годов Серов добивался полноты характеристики, передачи сложных душевных состояний человека, многообразия «артистических проявлений». Всё это нашло отражение в разнообразии живописных манер, в которых исполнены портреты.

    Иначе выглядят творческие личности на портретах, созданных Серовым в 1904 – 1905 годах – подлинные герои, словно вознесенные на пьедестал исключительные личности. Гордые романтики, одинокие полубоги, удаленные от прозы жизни. Словно само тревожное время революции 1905 года вдохновило их на подвиги, как героев-одиночек Максима Горького.
    9 января 1905 года Серов стал свидетелем расстрела безоружной демонстрации в Петербурге. Из окна Академии художеств он наблюдал, как толпа с иконами и хоругвями направлялась к Зимнему дворцу. Он видел залп по безоружным демонстрантам, после которого упали убитые и раненые. Приказ о расстреле был отдан дядей царя, великим князем Владимиром Александровичем, командующим войсками Петербургского округа и… президентом Академии художеств. Валентин Александрович Серов резко отреагировал на злодеяние представителей власти и в знак протеста демонстративно вышел из Академии.
    С первых дней революции Серов принял участие в издании политического журнала «Жупел», создав для него рисунок разгона демонстрации царскими войсками «Солдатушки, бравы ребятушки!...». Рисунок он подарил Горькому, и вскорости написал портрет самого пролетарского писателя, отмеченный новыми чертами. Эти черты – движение и монументализм.  Горький был для Серова одним из тех, кто творил революциюи поднимал за собой народ. Внешний образ писателя был проще и отличался от жрецов искусства, которых Серов написал ранее, движения решительнее. Внешний вид мастерового сочетался с интеллектуальностью и высокой культурой.


Портрет М. Горького
1905 год. ГТГ


    Писатель сидит на скамье, закинув ногу на ногу. Его лицо обращено к невидимому собеседнику. Широкий жест выражает искренность прямодушного человека и горячую убежденность проводника идей, привыкшего к постоянному общению. Сильный разворот фигуры, простота и уверенность жестов – рука прижата к груди, плечи развёрнуты в резком ракурсе. Патетическая приподнятость. Порыв. И в то же время сложные движения соединяются в гармоническое целое. Пластическая выразительность портрета основана на контрасте тёмного силуэта фигуры со светлым, пронизанным световыми бликами, фоном. Контраст цвета придает сильной фигуре писателя особую остроту и четкость.

    К портрету Горького близок портрет другого гения, но сцены, Фёдора Шаляпина.


Портрет Ф.И. Шаляпина
1905 год. ГТГ


    Собственно, это рисунок углем на холсте. Певец стоит во весь рост, расставив ноги и резко повернув торс. Его голова гордо приподнята, левая рука прижата к лацкану сюртука, правая небрежно опущена в карман брюк. Фигура артиста, огромная, грузноватая, но все движения исполнены своеобразной грации и покоряющей непринужденности. А как Серову удалось показать лицо, исполненное радостной муки творчества, какая доступна только большим художникам. Творческая сущность артиста раскрыта во всей широте и мощи.
    Серова, Коровина и Шаляпина связывали давние дружеские отношения, но здесь он изображает друга, в первую очередь, как великого артиста, с «актёрской выправкой». Правда, не обошлось без некоторого аффектированного позирования. «…шаляпинский портрет дорог… тем, что из-под надменности, которая за последние годы, вероятно, невольно, становится наиболее преобладающей чертой внешности знаменитого артиста, Серов вынес на свет божий нечто другое, более глубокое, привлекающее, то, что дало возможность Шаляпину сделаться великим художником: душу, большую душу большого артиста». 4 Именно поэтому Серов обратился к рисунку. Рисунок, в первую очередь, наилучшее средство передачи интимности, задушевности, передачи трепета «душевной жизни».
    А в жизни певец был нервным и обидчивым, часто жаловался на то, что поклонники не дают ему шагу ступить «просто», без особенного поведения или жеста «знаменитости. Шаляпину выпала стезя славы,  ступив на которую, он и в жизни вынужден был носить маску гениального артиста. Это и демонстрирует Серов в данном портрете, но современники находили в нем ещё и «меланхолический оттенок» и видели в глазах Шаляпина»необыкновенно облагораживающее страдание» человека, уставшего от бесконечной игры.

    Одной из лучших работ Серова по праву считается портрет знаменитой русской трагической актрисы «музы трагедии», как называли её восторженные поклонники - Марии Николаевны Ермоловой (1853 – 1928). Она играла в труппе Императорского Малого театра в Москве. Для современников творчество Ермоловой было большим общественным явлением. Личность актрисы воспринималась как идеал духовной красоты. Она и в жизни была честным и благородным человеком. Парадный портрет Ермоловой был заказан Серову в связи с празднованием 35-летия её артистической карьеры. Актриса согласилась позировать, но на портрет свой взирала как на общественный долг и отнеслась к позированию, - вспоминала актриса Т.А. Щепкина-Куперник, - как к работе, добросовестно. В долгие часы сеансов – всего было дано 32 - она позировала безмолвно и серьёзно. Знаменитый артист А.А. Остужев, рассказывая в своих воспоминаниях о Ермоловой, отмечал её замкнутость, молчаливость и скромность. Кто не видел Ермолову на сцене, мог не поверить в её талант «потрясать души». По окончании работы над портретом, Марию Николаевну смутила его торжественность и патетика. Она хотела большей простоты, но Серов как будто предвидел, что и спустя десятилетия Ермолову будут воспринимать как гениальную трагическую актрису. Так и родился подобный памятнику, образ, как будто бы приподнятый над планетой и всеми нами.



Портрет М.Н. Ермоловой
1905 год. ГТГ


    Серов писал актрису в её московской квартире, но бытовые детали не занимают воображение художника. Он показывает Ермолову в отдалении от всего: быта и зрителя. Она представлена в полный рост – традиционная для тех лет композиция парадного официального портрета. На портрете этой  великой женщины - ни одного намека на роскошь. Прямая, стройная, неподвижная фигура в длинном черном платье, растекающемся по навощенному паркету – напоминанием о лепестках черного тюльпана. Трагически сцепленные руки, строгое лицо со скорбно сжатым ртом. Огромная духовная энергия, страстная натура, трагический темперамент трибуна – ничего не скрыто. И это молчание все 32 сеанса - в портрете навсегда сохранилась торжественная тишина, которая сопутствовала вдохновенной работе! Перед зрителем, по словам И. Грабаря, стоит «сама Драма… даже Трагедия». Во времена классицизма трагедия считалась высшим жанром. В начале бурного, трагического 20 века, Ермоловой удалось сохранить честь и достоинство, как и Серову. И актриса, и художник были совестью своей страны и эпохи.
    Как же Серову удалость создать такой возвышенный образ средствами живописи, как он видел натуру? Просто. Актриса стояла посреди зала, а он сидел перед ней на низенькой скамейке. И смотрел на Ермолову снизу вверх. От этого облик актрисы становился ещё более величавым  - в её собственной внешней простоте и «не нарядности», «не праздничности». Что это, новаторство? Да, «неправильный» парадный портрет написан Серовым в новом стиле – модерн. Художник использует новый язык искусства. Вместо объёма господствует пятно и плоскость. Возникает совершенно новый силуэт – острый, изогнутый, иногда плавный. Размах серовского таланта в портрете Ермоловой очень широк, стиль отточен, мастерство безупречно. Портрет, созданный им – безусловно, памятник легенде русского театра.

    Артист проживает жизнь в стихии постоянного преображения, будь то писатель, художник или актёр. Главная задача портретиста – решить проблему соотношения сущности и явления, души и маски. Серов справился с ней блестяще. Революционный взрыв ещё упрочил его убеждения и закономерно привёл к созданию таких шедевров, как «М. Горький», «М.Н. Ермолова», «Ф.И. Шаляпин», впервые в русской портретной живописи, преисполненных героического пафоса.
   
Примечания

1         Грабарь И. «Валентин Александрович Серов. Жизнь и творчество. М. 1914
2         Валентин Серов в воспоминаниях, дневниках и переписке современников. Сос. И ред. И.С. Зильберштейн и В.А. Самков. Т. 1, с. Л., 1971
3         Валентин Серов в воспоминаниях, т. 1.
4         Валентин Серов в воспоминаниях, т. 2




вторник, 3 февраля 2015 г.

Ощущение свежести и солнца

                             

В. Серов. "Девушка,
освещенная солнцем.
Фрагмент
                Наряду с «Девочкой с персиками», немного отыщется портретов, столь переполненных радостью и столь поэтических, как «Девушка, освещенная солнцем». Модель также близка Серову – это его кузина Мария Симонович. Серов тоже пишет её на даче, но год спустя после Верушки Мамонтовой. Друзья в один голос восклицают: «Шедевр! Снова шедевр»! Однако находятся и противники. Это те, кого раздражает манера и «язык» молодого художника. Да, многим маститым всё непривычно в работах юноши. Потому что первые же картины Серова как бы границу проводят, отделяя новое - от старого. Это говорит, прежде всего, о мастерстве, ранней зрелости.

    Согласитесь, необыкновенное начало, быстрое обретение индивидуального стиля! Ученик Репина, Серов стремился отделиться от передвижничества, с его, прежде всего, темой обличения социального неравенства и сознательно отказался от критики общественных драм. Он обладал даром видеть в маломвеликое, в одном из фрагментов жизни – целый мир, наполненный «отрадным»: счастьем, красотой, гармонией, артистическим вдохновением. В отличие от картин «реалистов» живопись молодого Серова искрится чистыми, лучезарными красками, поражает живостью, молодостью и близостью к импрессионистам. Хотя… в этот период творчества художник не был даже знаком с импрессионизмом. Он двигался параллельным путём, очарованный красотой цвета и свежестью молодой жизни. «Всё, чего я добивался, - это свежести, - говорил художник, - той особенной свежести, которую всегда чувствуешь в натуре и не видишь в картинах». Работая над «Девушкой, освещенной солнцем», Серов стремился «сохранить свежесть живописи при полной законченности – вот как у старых мастеров. Думал о Репине, о Чистякова, о стариках - поездка в Италию очень тогда сказалась, - но больше всего думал об этой свежести».
     Работа над картиной шла ежедневно. Потребовалось не менее девяноста сеансов. Три месяца! Особенно поражаешься, когда, стоя перед картиной, только что узнаёшь об этом. Ведь она кажется созданной на едином дыхании!


В. Серов. "Девушка, освещенная солнцем"
1888 г. ГТГ

    Сюжет поражает простой и очаровательной натурой. Ясный летний день. Молодая девушка сидит под деревом и смотрит на нас спокойными, чуть вопрошающими глазами. У неё чудесное русское лицо, чистое и здоровое. Глаза, такие ясные, что чистая душа светится в них. Скромность, духовность, ум, доверительное общение с природой – сокровища, которыми она наделена с рождения доброй феей.
     Однако в этом полотне Серов не ставит цель показать конкретного человека, привязаться к характеристике героини. Он пишет состояние природы и настроение девушки в ней. Поэтому опять не называет имени модели. Как и Верочка, Маша остается «просто девушкой».
    Живопись Серова полна свежести и солнца. Лицо и всё в картине, будто соткано из пятен различных оттенков. От полуденной жары девичье лицо разморилось, оно так и пылает. Взгляните, как горят щеки! На ней белая кофточка. Но белого цвета почти нет в картине. Обратите внимание на желтоватые, зеленоватые, голубоватые, коричневые мазки. Фигура девушки  - вся в многоцветных солнечных бликах. Это игра солнца, света и тени. Так же написана кора дерева. На открытом воздухе цвет меняется, никогда не остается самим собой, и это делает работу художника особенно трудной. Только внимательно рассмотрев картину, можно понять, какая сложная работа скрывается за внешней простотой. А пройти мимо «Девушки, освещенной солнцем, просто невозможно. Вас остановит одухотворенное лицо, смотрящее из того солнечного знойного полудня, который уже давно миновал, но сохранился, спасенный кистью молодого Серова.
    Талант Серова-портретиста с молодых лет поднялся на недосягаемую высоту, но импрессионизм в его творчестве продлился недолго.